Оптовик. Добрым словом и серебром - Страница 78

— Допустим, — несколько смутился компаньон от такой странной логики. — Но ведь кинут! Как пить дать — кинут!

— Зачем? С десяти килограмм они имеют двести тысяч чистой прибыли никого не кидая. Ведь они берут товар за полцены. Согласен, что есть искушение урвать и нашу долю, и это даст ещё двести тысяч рублей халявных. Так?

— О чем и говорю! Кто откажется от денег, если товар уже у тебя?

— Умный откажется, а с глупыми ты постарайся не связываться. Ведь, кидая нас с десятью килограммами, они не получают следующую партию, которая даст им прибыли в два раза больше.

— Не понял, как это?

Выкладываю на стол три ключа с бирками, на которых указанны адреса.

— Это ключи от квартир, где лежит икра. Арендовал на месяц, но больше там я не появлюсь. В первой квартире по улице Васильковой — в холодильнике десять килограмм икры. Во второй — двадцать и в третьей — тридцать пять кг.

Если твои контрагенты честно расплачиваются за первую партию, то ты им отдаешь ключи от второй квартиры и адрес, где она находится. Если все проходит нормально, то даешь наводку на третью хату, где они забирают из холодильника оставшееся. Через месяц повторяем многоходовку через другие арендованные квартиры. Все риски согласованы, и к тебе никаких претензий, если в какой-то момент они решат не платить. В случае, если это произойдет, контактов с ними больше никогда не будет.

— Твоя задача убедить, что поставки стабильные и надолго, объемы со временем увеличатся. В прямом смысле — золотое эльдорадо икорное. И если они кинут, то сами себе злобные буратины. Люди, которые могут пожертвовать центнером икры шутить с ними не будут.

— Нет, нас точно грохнут, — постучал лбом о стол Серега.

— Как я понимаю, ты согласен? Тогда не будем терять время — квартиры арендованные, вдруг хозяева заявятся. Вот смеху будет.

— Если откажусь, то сам себе не прощу до конца жизни, — принял судьбоносное решение будущий икорный контрабандист

Дальше легче — пошло обсуждение деталей.

— Держи. При любом разговоре на эту тему, прибор обязательно должен быть включен. Это генератор шума, подарок одного известного рэпера. Когда он работает записать на диктофон разговор невозможно.

— Надо же, до чего дошел прогресс, — восхитился подарку Серега, и внезапно добавил. — Но нам, все одно, не поможет. Лажа — эта твоя схема. Повяжут нас при передаче денег и никакие записи в доказательство не понадобятся.

— Ты прав и не прав одновременно. Проблему обнаружил правильную, но не учел, что схема продумана досконально и решение найдено. Ни ты, ни я денег получать не будем!

— Электронный перевод ещё легче отследить, и доказательством это будет неопровержимым.

— Ты не понял. Денег мы вообще брать не будем. Ни в каком виде. Ни налом, ни безналом.

Выслушав мою идею, компаньон задумчиво покачал головой:

— Либо идея гениальная, либо идиотская. Либо одно из трех! — глубокомысленно изрек Цицерон икорный.

***Интерлюдия

Две недели спустя. Загородный особняк, поздний вечер. На столе дорогой французский коньяк, сигары, вобла сушеная и пиво. Присутствуют: грузный господин с красным, опухшим от беспрерывной пьянки, лицом, в прокурорском мундире; хозяин дома в бархатном роскошном халате, с золотой якорной цепью на толстой шее и татуировками на пальцах. Завершает композицию худой, неприятный тип милицейской наружности с одной звездой на погоне.

— Майор, излагай, что там нарыл по делу «невидимок».

Неприятный тип хлебнул пивка из хрустальной кружки с вензелем, оторвал жирный хвост у воблы, вгрызся в него мелкими кривыми зубами, и лишь после этого приступил к докладу:

— Икра настоящая, даже в лаборатории проверяли. Здесь — все чисто. Причем не астраханская, но и не морская абсолютно точно. Встречается и белужья и осетровая. Москвичам очень понравилась, хвалили. Нашу ругали.

— Опять рекламация? — насупился хозяин дома.

— Нет, просто подкололи. Говорят, давно такого хорошего продукта не привозили.

— Брать его за жабры и потрошить, пока они нам всю масть не перебили! — взвился, молчавший до сего момента, прокурор.

— Не мельтеши, — осадил его глава преступного синдиката. — Это наш товар в данный момент. Чего ерепенишься. Радуйся, что хвалят.

— Брать его бесполезно. Он ничего не знает — вместо говорящего попугая сидит, никаких контактов с поставщиками. Даже предъявить нечего.

— Вот, что значит, менты — работать ни черта не умеют. Надо было записать разговор, взять при передаче денег. Имея такие козыри — брать и колоть, пока не расколется, — опять встрял в разговор представитель прокурорского крыла в банде.

— Запись не получилась, — несколько смутился полицейский. — Кто же мог знать, что у него «глушилка» всегда с собой. А к деньгам он даже не прикасается — никак не подкопаешься.

— Ну, хоть наблюдение установили, должен же объявиться поставщик, чтобы забрать бабосы?

— Конечно, вторую неделю пишем все разговоры в магазине и дома. Пусто, словно и нет никого. Мистика какая-то.

— Это «фейсы» мутят — сто пудов, говорю! В их стиле штучки.

— Нет, это не они. Пробил через свои каналы — сами интересуются откуда у нас новый поставщик, боятся, что часть рынка у них отожмем. Интересно, кто из наших стуканул? — подозрительно обвел взглядом побледневших подельников. — Но если не фискалы, то кто тогда? Полиция и прокуратура что думает об этом? Прошу высказываться.

— Остаются вояки. Есть зацепка. Наш клиент, какие-то серые схемы с ними мутит. Правда, мелочь в основном, но это, скорее, для отвода глаз, — пояснил полицейский.